[kasmevaade]

The economist

Aug 27th 2011 | from the print edition

С достоинством опущенные веки, пятиминутный долгий пламенный взгляд, слезы, застывшие на щеке героини, усатый герой, стоящий со страдальческим выражением, неторопливое кружение в танце, в покрывалах и без, под бесконечную мелодию… Это был старый Болливуд до прихода Шамми Капура. Он также мог бы играть по старинке, держась целомудренно, горюя и проливая слезы, потому что это было в традициях знаменитой семьи. Но в 1957 разочаровавшись после 19 фильмов, которые никем его не сделали, он выбрал другой подход: сбрил тонкую полоску усов, остриг свои длинные волосы, завернув их утиным хвостом, как у Пресли, вскинул голову в сторону, лихо развернувшись, качнул бедрами и взорвал кино хинди.

Это был фильм “Tumsa Nahin Dekha”. Такого в Индии никогда не было. Внезапно, застой и условности были выброшены из окна. На экране, в переполненных и сырых кинозалах по всей стране все изменилось. Шамми джи вовсе не приближался теснее к своим героиням, но в нем кипела сексапильность западного образца. Он был плэйбоем и клоуном, непрерывно поддразнивая девушек, которых он любил, распевая им серенады с мчащегося поезда и свисая с вертолета в купальном халате. Это был человек, который мог со своим диким хитом в “Junglee” съезжать на собственном животе вниз со склона снежной горы и, вскочив, (в сексуально распахнутом на груди кожаном жакете) петь своей героине так, чтобы выглядеть дикарем, о том, что ничего, мол, не поделать, он влюбился, а затем реветь на весь скованный льдом лес “яхуу!”. Его юные зрители, внезапно раскрепощенные, вопили вместе с ним. И девушку он завоевал, благодаря собственному сумасбродству, вероятно не спросив ни свою семью, ни ее.

За кадром Шамми джи вел себя почти так же. Не будучи профессионалом, он настаивал на собственных прыжках в воду, получая травмы (он приписывал это, как ни странно своему зодиакальному знаку Весы, которые не бывают в полном равновесии, легко его нарушая), но он также понимал, что полученные уроки ничему его не могли научить. Над его экстраординарным, непосредственным стилем не работали хореографы. Когда он слышал хорошую музыку, он должен был под неё танцевать. Его любимый закадровый певец Мохаммад Рафи (который пел для него в болливудской традиции, и который, бывало, предостерегал Шамми джи от "я мог бы сделать это” или “я мог бы сделать то” прежде, чем он шел на риск) сказал, что если бы он родился листом, он даже опадал бы, танцуя.

Любовь пришла к нему так же легко, еще в раннем возрасте. В 12 лет, с прекрасными зелеными глазами, в которых уже зарождался тлеющий огонь, он смело целовался с одноклассницей, во время песни “I’ll k-i-s-s kiss you in the d-a-r-k dark” на концерте в женском монастыре Св. Джозефа в Мумбаи. Он никогда об этом не забывал. В пятом классе Don Bosco High School, играя вратарем в школьном матче, он предпочел укрыться от дождя под зонтиком красивой девушки, а его команда пропустила 11 голов. Оба его очень счастливых брака были стремительными. Первый, в 1955 году с Гитой Бали, кинозвездой, более известной, чем он сам, состоялся под проливным дождем в храме близ Нипен Си-роуд в Мумбаи в присутствии единственного свидетеля, втайне от обеих семей. Его второй жене, Ниле Деви (после трагической смерти Гиты, умершей от оспы в 1965 г.), он сделал предложение за домашним ланчем, по телефону; в последний раз он видел её ещё 9-ти летнюю с косичками, 19-ти летним юношей, играя в театральной труппе отца. Импульсивность была в его стиле.

Звездное эго вспыхивало в нем время от времени. Если ему предлагали роли слишком поздно, в результате кастинга (даже его близкий друг, режиссер Насир Хуссейн), то он их отвергал. За роль в “Tumsa Nahin Dekha” (которая первоначально предназначалась признанной звезде Деву Ананду, но по счастливой случайности он отказался), ему предлагали 20 000 рупий, но он выразил недовольство, дескать, это слишком мало и продюсер держит его за дурака. Однако, в целом, он был вежлив и скромен, сидя на траве, чтобы поболтать со своими поклонниками, которые выстраивались вдоль дороги, чтобы его увидеть, или уплетал за обе щеки макхани дал в палатке, прямо на тротуаре по трассе из Халдвани в Дели. Он наслаждался простотой так же, как звездной славой, и частенько использовал "красивое" (“да, сэр!”), когда пересматривал свою жизнь.

Его аппетит и его пристрастие к алкоголю (еще мальчишкой он стащил бутылку шампанского из гостиницы в Вадале, за что был изрядно бит), в конце концов, привели его к ожирению, а затем к болезни почек. Фильмы становились хуже, и он отказался от романтических героев в пользу режиссуры, которая не удалась, затем перешел к характерным ролям. К неудовольствию своих братьев (Радж и Шаши считались "более серьезными" актерами) он появился в середине 1980-ых в чрезвычайно популярной телевизионной рекламе Pan Parag chewing tobacco, просто ради возможности разделись сцену со своим кумиром Ашоком Кумаром. Они сияли вместе, два толстяка на диванах.

Из его более, чем 100 картин, суперхитами стала примерно дюжина. Двум вещам безоговорочно верили в Индии, первая - что Элвис скопировал свою манеру с Шамми, а не наоборот, и вторая, что интернет-портал «Yahoo!» назван в честь его знаменитого крика и фактически принадлежал ему. Шамми джи, компьютерный фан, чьим наслаждением в старости стал серфинг в сети, не стал бы возражать против этого. Это дало бы больше возможностей не отставать от жизни и полностью изгнать хандру.

перевод
kasmevaade