Хроники куртизанки
Из ста с лишним фильмов, в которых Рекха снялась за три десятилетия своей карьеры, только одну роль она играла не раз и довела до совершенства - роль куртизанки. В этом необычном интервью Рекха отбирает шесть своих особенных героинь и воссоздает те воспоминания.
Все началось с Muqaddar Ka Sikandar в 78-м. Мало кто знает, что мое имя не значилось в первоначальном актерском составе, и когда Пракаш Мехра обратился ко мне с этой ролью, съемки фильма были практически завершены. Пракаш-джи хотел снять современную версию Devdas, а я должна была сыграть роль Чандрамукхи, то бишь Зохрабаи. Он сразу предупредил, что не желает слишком пуританской игры. "Не надо мне ярдов и ярдов сари", - сказал он моему дизайнеру костюмов, Бхану Атайя, которая была экспертом по историческим фильмам. И Бхану разработала для меня костюмы так, как хотел Пракаш Мехра, - современными и гламурными.
Пешвы обычно шьются из зардоси, парчи или бенаресских тканей, но мы использовали шифон со сверкающими кружевами по краям. Вместо обычного чуридара, что одевается под платье, Бхану одела меня в стрейчевые штаны, и это видно в первой песне Salame ishq meri jaan... Есть традиционный набор цветов, но и тут режиссер сделал по-своему, потребовав, чтобы я сияла, а посему в одежде были использованы яркие цвета.
Мои съемки уложились в один съемочный график на киностудии Mohan Studios в Андхери, Бомбей. Помню, я только что вернулась после длинных каникул в Лондоне, я была не готова к летней жаре бомбейских киностудий. В самый первый день съемок мне дали очень длинную сцену, в конце которой я умираю на руках своего партнера. Это была моя первая сцена гибели, и меня просто парализовало от ужаса - ведь надо было играть перед актером, мастером сцен гибели. Все еще растерянная, я как-то пережила первые дни съемок.
В те времена на студиях еще не было кондиционеров, и все мои воспоминания связаны с палящим солнцем. Арт-директор создал пластиковый настил со сложным фальшивым потолком, который горел, как топка, когда зажигали освещение. Все фильмы тогда снимали с синхронным озвучанием, за исключением сцен съемок на натуре, которые дублировались позднее. Мы с нетерпением ждали дубляжа. BR Theatre заново открыл свою звукозаписывающую студию с новым оборудованием и плюшевыми сиденьями. У меня остались теплые воспоминания о днях, проведенных в прохладе, пока я оттачивала свои диалоги.
Оглядываясь назад, я думаю, что все в Muqaddar Ka Sikandar было идеально: хореография, костюмы, язык, драма и послание зрителю. Я впервые говорила на урду, а писатель Кадар Кхан позаботился о моей дикции. Я впервые открыла для себя магию голосовой модуляции. Специалист в студии звукозаписи просто не мог поверить в мою трансформацию. Все эти годы меня не заботило, как будет звучать мой голос, но Muqaddar Ka Sikander пробудил меня.
Фильм стал суперхитом. После Do Anjaane, Ganga Ki Saugandh и Mr Natwarlal это был мой четвертый фильм с Амитом-джи. После того мы много снимались вместе, но для моих поклонников Зохрабаи всегда была чем-то особенным.
Suhaag пошел вскоре после Muqaddar Ka Sikandar, в 79-м, и кинопроизводитель Манмохан Десаи в своем роскошном стиле снял огромную съемочную площадку на киностудии Roop Tara Studios в Дадаре. Там были сняты обе песни: Athra baras ki... и Imtehan hai tera... Съемки у Манмохана Десаи - это всегда много веселья, потому что он обеспечивал отличное питание и замечательную компанию. Suhaag стал для меня редким опытом: он предложил мне возможность опробовать много танцевальных жанров: муджра, бхангра и дандия, причем все танцы были поставлены мастером танца, Камал. Это так типично для Манн-джи - собрать все цели в одной съемке. Вот одна из причин, по которой он никогда не снимал свои фильмы в каком-то одном регионе.
Короткая водка, что он дал мне и моему дизайнеру Бхану Атайя, была очень похожа не то, что я услышала от ПРакаша Мехры. Он хотел, чтобы моя героиня выглядела чувственной. Ему очень приглянулось, как я выглядела в песне Wafa jo na ki... из Muqaddar Ka Sikandar, и он попросил меня одеть что-нибудь в том же духе. Это была его идея - закутать меня в короткое сари в песне Imtehan hai..., и Бхану выбрала сари шокирующе розового цвета с попугайски зеленым оттенком и блузку с открытой спиной. Я в те дни была жутко толстой и все время об этом помнила. Мне все время хотелось спрятаться, но с режиссером не поспоришь. Когда камера заработала, я сыграла все необходимые гримаски и выдержала все это.
Наверное, чем-то эти фильмы взяли публику, коль и спустя столько лет их вспоминают с любовью. В те дни мы гордились, если режиссер с первого дубля одобрял сцену. Сегодня актеру куда лучше знают, что надо делать, и потому редко удовлетворены. Они бегут к монитору после каждого дубля и просят переснять. Наше поколение полагалось на режиссера. Новое поколение полагается на монитор.
Субхасини Али, тогдашняя жена Музаффара Али, убедила мою мать подписать контракт на Umrao Jaan. Субхасини бегло говорила на тамиле, и моей матери этого было достаточно, чтобы немедленно проникнуться к ней симпатией. Моя мать была очень активна, это она принимала решения о том, где мне сниматься. Может, это прозвучит нелепо, но за свою длинную карьеру я никогда не читала сценариев. Я не знаю хинди и не могу читать диалоги. Мне устно пересказывал их ассистент. Я согласилась на роль, понятия не имея о том, какие легенды сложены вокруг Умрао... Но на меня произвел громадное впечатление дизайн фильма, созданный руками Музаффара Али.
Только взгляните на Музаффара - и сразу поймете, что он художник. Все в нем: одежда, корни; дом, переполненный картинами и раритетами; его съемочные площадки, украшенные экзотическими канделябрами, - все это эстетично и эксклюзивно. В нашу первую встречу он подарил мне альбом Бегам Акхтар, упакованный в кожаную папку. "Вот такую текстуру я буду использовать и в своих фильмах", - сказал мне он.
Несколько дней спустя он принес мне несколько набросков Умрао... и мы начали работать над костюмами. Он настаивал на том, чтобы наряды выглядели натурально. Вот почему мы использовали только бенаресские ткани: именно в такие кутались куртизанки начла века. Кое-что было скроено из старых сари моей мамы, кое-что Субхасини упила, что-то смешивали и подбирали.
Муджры писали специалист по катхаку Гопи Кишан и известная в Ахмедабаде танцовщица катхака Кумудини Лакхиа. В те дни у Гопи-джи был полный энтузиазма ассистент, звали его Вену: он присутствовал на всех наших репетициях, но редко хвалил нас. Каждый раз, когда мы смотрели на Вену и ждали одобрения, он отрицательно мотал головой. До самого конца съемок мы ждали, что он скажет нам что-нибудь хорошее, но он так и не сказал.
Первые съемки фильма проходили в Лакнау, вся съемочная группа ехала туда на поезде. На станции нас встретил Музаффар - без всякой охраны, и это просто чудо, как он сумел вытащить нас из толпы. Со станции мы поехали прямо на могилу его матери, чтобы испросить благословения, и лишь затем добрались в отель.
Съемки начались с песни в стиле муджра Een aankhon ki masti mein... Когда я прибыла на съемки, с удивлением увидела, что там собралась вся знать Лакнау при полном параде и в украшениях, занявшая места "в зрительном зале". Музаффар пригласил всех своих друзей и родственников поучаствовать в съемках, тем самым не только сэкономив деньги, но и прибавив фильму достоверности.
Мы снимали круглые сутки, между дублями практически не было свободного времени. Только раз в день я получала какую-никакую передышку - когда Фарук Шейх шел совершать намаз. Я так ждала его молитв, потому что только в это время у меня была возможность сбегать в гримерку и прикорнуть.
Последняя в фильме муджра Ye kya jagah hai doston... снималась в Маллихабаде, три часа езды от Лакнау. Мне посоветовали нанести грим до выезда, потому что на месте может не быть всех удобств. Мы с моим обслуживающим персоналом ехали в машине посла и, несмотря на все предостережения, приехали на место, облепленные грязью. Зимой в Уттар Прадеше очень холодно, и мне пришлось сниматься в песне в очень легкой одежде. В финальной сцене я блуждаю по соседскому дому в поисках матери, с которой мня разлучили. Это очень важная сцена, и режиссер хотел, чтобы я выглядела глубоко несчастной. Я не могла выразить совершенно никаких эмоций, потому что у меня зуб на зуб не попадал. И никакой глицерин не помогал, потому что жидкость замерзала еще прежде, чем попасть мне в глаза.
Много лет спустя великая пакистанская певица Абида Парвин спросила меня, что я чувствовала, разыгрывая трагическую газель, от которой у нее каждый раз на глаза наворачиваются слезы. Странно, но актеры не испытывают никаких особенных эмоций, когда играют трагические сцены. То же касается комедии и фильмов ужасов, и тому есть причина. Когда одновременно снимаешься в 20 фильмах, легко отключиться. В те дни я снималась в три смены и бежала из одной киностудии в другую. Собственно, все мы буквально жили в гримерках. В итоге большинство наших ролей были сыграны на автопилоте. А вот для зевак, собиравшихся на съемочной площадке, момент был реальным, и потому они плакали... Вот когда я теперь смотрю эту песню, у меня комок подступает к горлу и я плачу.
То же самое и со сценой моего изнасилования в Lajja. Пока я снимала ее, меня не цепляло, но когда сегодня я ее просматриваю, мне так больно. Я думаю, дело в том, что, играя, актер перешагивает через свою индивидуальность, но, оглядываясь назад, чувствует желание защитить человека, пережившего эту травму. Это очень сложно, но завораживает.
Мне не верят, но у меня совершенно никаких воспоминаний по поводу фильма Гириша Карнада Utsav, снятого в 85-м. Ну вообще никаких, но человеческое тело - странная штука, оно заставляет пройти через- все, несмотря на травму. Utsav был снят по мотивам спектакля начала века Mricchhakatikam, я сыграла в нем роль дворцовой куртизанки Васантсены. Это был мой первый исторический фильм, но я не знаю, почему никому и в голову не пришло провести скрин-тест или попробовать наряды того времени, прежде чем приступать к съемкам. Я прилетела в Манипал в день съемок. В ту пору в Манипале не было пятизвездочных отелей, и всех артистов расселили по чужим домам. Меня поселили у Паисов - очень богатой пары из Мангалора.
В первый день снимали песню Шекхара Сумана bhor bhaye..., в которой Васантсена из темной ночи возникает у его ворот. В основном фильм снимали по ночам. У меня серьезные проблемы с тем, чтобы встать, и я часто засыпала в ожидании своей сцены. Наш фотограф Каран Капур схватил немало таких кадров. Режиссер Гириш Карнад находил это очень удивительным. Он все время говорил, что я была бы хорошей комедийной актрисой, если б кому-то пришло в голову предложить мне смешной сценарий.
Только раз Карнад остался недоволен мной - когда обнаружил, что я подрезала свои длинные волосы. Он не замечал этого, пока волосы были уложены бубликом. В сценарии есть пара моментов, когда волосы Васантены драматично ниспадают каскадом. Гириш чувствовал себя обманутым, потому что эти моменты были сглажены. Я делала все, что могла, чтобы как-то исправить ситуацию, но это был столь долгий и трудоемкий процесс, что раздражал нас обоих!
А однажды я совершенно проигнорировала репетиции роли, своей героини. Если честно, представления не имела, что мне играть. Что меня до сих пор удивляет - никто из нашей так называемой серьезной команды не потрудился дать мне сколько-нибудь полезную информацию. Дело не в том, что я была не в состоянии воспринимать информацию. Все, что осталось в моей памяти касательно этого фильма, - отношения между женой, сыгранной Анурадхой Патель, и куртизанкой. Есть там диалог между ними, в котором жена признается, что гордится тем, что куртизанка находит желанным и привлекательным ее мужа. Это сюрреалистическая, почти идеалистическая ситуация, потому что в жизни все намного сложнее.
Критики меня часто спрашивали, почему кинопроиззводители раз за разом снимают меня в роли куртизанки или любовницы. Я никогда не переставала над этим думать, но это убийственно для меня. Если я начну думать, что меня ставят на такие экзотические роли, потому что я желанная, это задавит во мне артиста и личность.
Задолго до того, как Мира Наир предложила мне роль в Kamasutra, она позвал меня в Salaam Bombay. Я отказалась, потому что не хотела носить открытые наряды. К тому же, я была против того, чтобы сниматься в любовной сцене. Но Мира меня запомнила. Она самый динамичный режиссер из всех, с кем мне довелось работать за всю карьеру. Остра, как бритва, уверена и страстна в работе. Она умеет видеть и прекрасно повествует. Ее знания о кинопроизводстве, ее способность получать то, что на хочет, поразительны.
Kamasutra,вышедшая в 97-м, снималась в Каджурахо - и это был мой первый визит в эту старомодную деревню. Я влюбилась в ее старомодность, в наследственность места. Это был мой первый международный проект, я впервые в кино говорила на английском. Я все это остро чувствовала, потому что у меня нет никакого формального образования, но Мира меня поддерживала.
В первый день я прибыла на съемки, чтобы обнаружить, что в зоне видимости нет режиссера. Мира сидела далеко, руководя съемками прямо от монитора. И это был мой первый большой удар. Как я могу играть, не глядя на своего режиссера? Никаких "Звук... Камера... Мотор" - только огромный, как монстр, кран перед лицом, и меня просят произносить реплики. Я была в таком шоке, что просто окаменела!
В ближайшие дни я несколько расслабилась, но все равно чувствовала себя неуверенно. Хотя у меня не было на то причин - вся съемочная группа (актеры и технический персонал) была так значительна, особенно Мира. Но я проходила через другую фазу и потому чувствовала неуверенность.
В то же время меня очаровала работа группы. Это было очень эффективное создание фильма. Рядом стояло двадцать грузовиков, наполненных всем необходимым: гримом, офисными принадлежностями, оборудованием, освещением, костюмами и т.д. Один грузовик был зарезервирован специально для режиссера - и как же красиво Мира оформила эти повозки! Она украсила их живописью и наклейками, так что они напоминали сказочную страну.
Съемки начались на заре. Всех обзвонили в 2 утра, чтобы поднять с постелей, а в 3 мы уже были в гримерках и готовились к съемкам. На съемках ко всем обращались именами их героев. Ассистенты таскали с собой переговорные устройства и контролировали наш каждый шаг.
Зоя Акхтар была одним из ассистентов на съемках Kamasutra, это она внесла рабочую культуру в фильмы на хинди, начиная с Dil Chahta Hai. Мира замечательно управляла звездами и съемками. Она обращалась с нами, как с особами королевской крови: в отеле заказала нам специальный масса и предложила лучшие условия на съемочной площадке. Она умеет жить на полную катушку. Ее номер в гостинице был маленьким раем. У нее можно поучиться тому, как создать дом вдали от дома. Там были книги, редкие картины, цветы, музыка, фотографии, ковры, пледы... все. Совершенно точно, что мои воспоминания о времени, проведенном вне съемок Kamasutra, затмевают воспоминания о времени, проведенном на съемочной площадке. Я играла гуру любви, преподавателя эротики - не знаю, насколько у меня это получилось. Все натурные съемки я провела, рыдая в своем номере по ночам. Мне с самых первых дней хотелось уйти из фильма, и я даже предлагала оплатить неустойку, но Мира мне не позволила. Она очень позитивная, она постоянно перестраивала мою мораль. Я не жалуюсь на нее ни как на человека, ни как на режиссера. Она пришла ко мне с большими ожиданиями, а я ее, наверное, разочаровала. Бегонии навсегда останутся бегониями. Это время и эти воспоминания очень болезненны, я больше никогда не пересматривала Kamasutra. Правда, те, кто смотрел, говорят, что я выглядела вполне правдоподобно, но я им почему-то не верю.
У разных режиссеров разный взгляд на вещи. Кто-то довольствуется малым от своих актеров, кто-то очень требователен. Нана Патекар предложил мне сняться в фильме Гаутама Гхосе Yatra, и я согласилась ради возможности поработать с ним и с Дипти Навал - они оба замечательные артисты. После Kamasutra в 97-м я вновь, спустя десятилетие, сыграла куртизанку. Как актриса я стала старше и смогла почувствовать сострадание к своей героине Ладжванти. В моей роли было много сложностей и барьеров, но я сумела изобразить ее именно та, как ее видел режиссер. Фильм снимали в Хайдарабаде, на киностудии Ramoji Rao Studio, и, естественно, в фильме опять была муджра. Поставленная Сародж Кхан при содействии асситента Бирджу Махраджа, она придает сюжету и танцу особый оттенок.
За все эти годы я не раз сомневалась в своем актерском инстинкте, но снова и снова оказывалась не права. Если зритель примет Yatra мою роль в этом фильме, я сдамся на более широкое видение режиссера и больше никогда не стану спрашивать его о своей роли. Впрочем, должна добавить, что на данном этапе своей жизни я как актер - лишь часть личности. Вне огней рампы я веду простое, но сфокусированное существование, окруженное красотой. Это жизнь творческая и обогащающая. Некоторые роли, которые я играю, могут отражать мою личность, но ни одна не воссоздаст полную картинку. Если я не стремлюсь выставлять напоказ свою частную жизнь, это не значит, что я скрытная. Мне нечего скрывать.
Screen 07'2007
Перевод с английского: Jyoti